О людях прославивших наш район

Все в жизни нашей крепко связано,
В ней исторических и малых дел не счесть.
А в узелках её, что памятью завязаны,
Залог успехов будущих и наших есть.

Вот уже 4 года как не стало нашего земляка, краеведа и мецената Евстратова Н.С.

Участник Великой Отечественной войны и Сталинградской битвы, Почетный гражданин станицы Клетской, он после войны стал кадровым офицером, закончил военную академию им. Жуковского и посвятил всю свою трудовую деятельность дальней авиации. Инженер-полковник постоянно проживал в Москве. Вместе с тем никогда не забывал о своей родной станице, ежегодно бывал здесь. Его знают почти все от мала до велика. Детство и юность Николая Сергеевича прошли в хуторе Мелоклетском, хотя родился он в станице Клетской в казачьей семье. С пятого класса ходил со своими сверстниками в Клетскую среднюю школу, причем в любую погоду. Дорогой, не теряя времени даром, повторяли уроки, разучивали заданные стихи. Дома, чем могли, помогали родителям — зимой пилили и кололи дрова, весной копали землю под огороды, летом ловили рыбу в Дону. В труде закалялся характер, появлялась цель, которая достигалась с постоянным упорством, зрело чувство товарищества. В седьмом классе он становится членом пионерского звена – лучшего в школе по всем показателям. В 1942 году, когда фронт приближался к станице, десятиклассник Коля Евстратов вступает в истребительный батальон по охране и патрулированию окрестностей от вражеских лазутчиков, который формируется из комсомольцев. Когда завязались бои в излучине Дона, он становится членом Клетского отряда военных рыбаков, созданного командованием для поставки рыбы армии. В то же время он был связным партизанского отряда, участником боев на Клетском плацдарме. Так, у семнадцатилетнего бойца формируется характер, чувство ответственности и дисциплины. Далее ранение и госпиталь, после него курсант Могилевского военного училища, эвакуированного в г. Энгельс. Позднее – слушатель военной академии, послевоенная служба в Московском округе. Из воспоминаний В.А. Селивановой: «С Колей мы были знакомы давно, с 1948 года, когда я училась в десятом классе, а он служил офицером в Германии. Однажды он пришел навестить свою бывшую учительницу, мою маму Селиванову Татьяну Ивановну, с тех пор началось наше знакомство, переросшее в многолетнюю дружбу длиною в 67 лет, до самой его смерти. Мы сошлись нашими взглядами на жизнь, общностью интересов, внутренним чутьем на норму человеческих взаимоотношений между мужчиной и женщиной. По природе своей и воспитанию я никогда не вела себя навязчиво, всегда соблюдала чувство меры в нашей с ним дружбе. И я думаю, он был мне за это благодарен, хотя никогда не говорил об этом. Все это происходило потому, что мы с ним жили и воспитывались в далекую советскую эпоху, когда существовали другие нравственные критерии и правила поведения. Для него и женская честь, и офицерская честь были, прежде всего. Мы с Колей изредка переписывались, обменивались поздравительными открытками. Иногда годами не встречались и не писали. У каждого была своя жизнь, своя судьба. Но если он во время своего отпуска узнавал, что я в Клетской, то никогда не обходил мой дом стороной, навещал меня. Когда один – но чаще с друзьями, а когда женился – то с женой Галиной Петровной. Со временем его друзья становились моими друзьями, а жены этих друзей — моими подругами. С некоторыми из них я переписываюсь до сих пор, в том числе и с Галиной Петровной. Родная станица и люди, проживающие в ней, манили его к себе всю жизнь. Он был светлым человеком с распахнутой душой, со всеми на- ходил темы для разговоров, добрые слова и чистые помыслы. Узнать, чем живет его малая Родина, чем она дышит, как живется людям в перестроечные дни и политические переломы — было для него задачей номер один… В свои отпуска, про- водимые на Дону, у него на все хватало времени: на встречи с руководителями района, которые рассказывали ему о жизни хозяйств, успехах и промахах, на разговоры с преподавателями школы, на выступления и беседы с учениками. Он установил также контакты с музеем истории донских казаков и районной библиотекой, которым оставлял свои экспонаты и книги. Давняя дружба и сотрудничество связывали Николая Сергеевича с районными газетами «Дон» и «Подкова», в которых печатались его статьи. Во время своих отпусков, а позже и будучи пенсионером, он всегда отдыхал на Дону, так как Дон всегда манил его своими берегами и любимой рыбалкой. Модные курорты на морях-океанах, морские загары никогда не влекли его ни в молодости, ни в зрелости. Образно выражаясь, плевал он на них с высоты своего родного мелового шпиля! Подавай ему Дон, и только Дон. Место для отдыха всегда выбиралось и обустраивалось совместно с его родным дядей Ленковым Петром Ивановичем – личностью во всех от- ношениях незаурядной… Настоящий рыбак, зампред рыбколхоза, знаток всех видов рыб и пород, обитающих в Дону, да и рыбных мест тоже, знал, где, как и чем ловить. Побережье Дона его дядя знал, как свои пять пальцев. Вначале было выбрано левобережье близ х. Сарминского. Место с прекрасным спуском к Дону. Переправа обеспечивалась моторной лодкой. Этот лагерь существовал несколько лет подряд. Затем был перенесен на правый берег к «Чигирю» и функционировал долгие годы до его окончательного закрытия. Кто только не перебывал в этих лагерях: и клетчане, и хуторяне, и в иные годы даже московские гости Николая Сергеевича. Хозяева лагеря до отвала кормили своих гостей ухой, жаренной и печеной рыбой, а гости угощали своим домашним лакомством – пирожками с разной начинкой, канышами, блинами и варениками с каймаком. Пока у Галины Петровны варилась уха и жарилась рыба, казачки доставали из сумок домашнее угощение и накрывали на стол. Затем начинался пир на весь мир! Стояло веселье, смех, пелись задушевные казачьи песни… Но шли годы, они брали свое, друзья уходили из жизни, веселье и беззаботность тоже. Тогда Николай Сергеевич стал устраивать с оставшимися в живых друзья- ми «мальчишники». Сначала у Дона, а позже в малом зале кафе «Тихий Дон». Затем и мальчишек не стало, и «мальчишники» были сведены на нет. Он не только умел отдыхать, но и работать в полную силу, являясь человеком с редким даром трудоголика. Тягу к физическому труду испытывал с раннего детства, научившись владеть пилой, топором, молотком. А почему бы не вспомнить детство и не применить эти навыки, не помочь построить другу дачу в Подмосковье? К тому времени он уже был на заслуженном отдыхе. Если разобраться, то какой из него строитель, да и болезни стали одолевать. А вот, поди ж ты, и помог, и построили. Мало того, еще и обустроил территорию дачи: уголки отдыха, столики и скамейки, даже любимые на Дону табуретки смастерил. И где он этому научился! А нигде, сама жизнь на- учила. Так благодаря его стараниям и труду им с женой было обеспечено «законное» право в летние месяцы отдыхать ежегодно на этой даче друзей. В этом поступке – весь характер Николая Сергеевича. Это летом, а что же зимой? В 90-е годы началась реабилитация и возрождение казачества. Он принял в этом процессе самое активное участие. В Москве проводился казачий съезд, на котором избирается Верховный союз казаков. Николай Сергеевич входит в Совет старейшин этого со- юза, устанавливает тесные связи с московским землячеством дончаков. Вскоре Союз казаков утверждает выпуск двухтомного энциклопедического словаря «Казачество», первый том которого выходит в 2003 году, а второй – в 2008 году, по 400 страниц каждый. Разве мог он не воспользоваться моментом и оставаться в стороне от такого важного дела? Конечно, нет. Он включил в словарь 25 фамилий своих земляков-казаков, внесших достойный вклад в историю развития родного края в разные исторические эпохи. Вслед за этим в новом веке Н.С. Евстратов принимает участие в выходе двух изданий книг о дальней авиации «Первым делом самолеты» и выпуске второй книги об академии Жуковского, написав главу о своем курсе выпуска 1956 года. Нельзя пройти мимо его творческой работы над книгой стихов «И в шутку и всерьез», в которую вошли стихи, написанные им к юбилеям родных и друзей, дружеские шаржи, частушки и величальные куплеты. В сборнике также есть подборка стихов друзей автора, посвященных ему самому. В общем, в книге есть все то, над чем можно задуматься и улыбнуться. Вторая его книга «В излучине Дона» издана к 70-летию Великой Победы и к 400-летию станицы Клетской. Она иллюстрирована портретами и групповыми снимками земляков. Посмертной эту книгу не назовешь, так как автор успел взять ее из типографии, но не успел сделать дарственные надписи. На цветном развороте глянцевых обложек обеих книг родной пейзаж Тихого Дона, на который автор смотрел из окна своего мелоклетского дома в детстве и юности. Последняя книга написана в жанре очерковой публицистики историческо-краеведческого содержания. В калейдоскопе имен, судеб, событий, дат каждый читатель найдет для себя много интересного, необычного, полезного. Нет нужды останавливаться на содержании книги, так как она разослана по библиотекам района, школам, музеям, отдана землякам, ходит «по рукам» и многими прочитана с интересом. Хочется заметить, как мог человек в таком преклонном возрасте обработать массу материала и преподнести читателям интересным, доступным языком. Поражает безупречное знание русского языка, литературного кругозора, стиля изложения, лексика и орфография автора. Ведь он не писатель, не журналист, не историк, не публицист, а инженер по образованию. Жизнь Николая Сергеевича не назовешь легкой. В 55 лет его настиг первый инфаркт, закончившийся клинической смертью, но он чудом выжил. Инфаркты не оставляли его в покое всю дальнейшую жизнь, но он поднимался, проявляя волю в жизни, был активен, не замыкался в себе, никому и никогда не жаловался на свои болячки, наоборот, был всегда подтянут, бодр, энергичен, внимателен к людям. Только одна его жена Галина Петровна знала, чего все это ему стоило. Они прожили бок о бок 55 лет. Он долго не женился, выбирал себе спутницу жизни и в своем выборе не ошибся. Во время его первого инфаркта с клинической смертью она поседела в свои 40 лет. За годы совместной жизни жена изучила все его привычки, узнала, чем он живет, вошла в круг его друзей, родных и сослуживцев. Галина Петровна – москвичка по рождению и образу жизни. Однако не отказывалась от совместных ежегодных поездок на Дон, во время которых она впитывала с себя казачьи традиции, характерные привычки, став для нас – его друзей — и казачкой, и землячкой. Она так же, как и муж, была очень гостеприимной, принимая в московской квартире всех его земляков. Они перебывали у них и с краткими визитами, и с долгими проживаниями. Супруги Евстратовы были не только гостеприимными, но и бескорыстными людьми. Книги Николая Сергеевича издавались в московской типографии, за их счет и раздавались землякам бесплатно. Они обладали одинаковыми характерами, не терпели лжи, обмана, несправедливости, зависти. Он до последних своих земных дней был предан малой Родине и завещал похоронить его на родной земле. Галина Петровна выполнила последнюю волю мужа»… Любящий жизнь и людей окружающих его, Николай Сергеевич живет в памяти клетчан, как человек открытый души, как хранитель исконно – русских традиций классической казачьей интеллигенции. Он щедро делился неиссякаемым энтузиазмом, глубиной своих познаний, умением выстраивать взаимоотношения на волне позитива. Всеми силами казак и офицер Евстратов стремился возродить историю земли клетской, объединить её творческие силы. Для нас имя Н.С. Евстратова как символ-любви к родной земле, казачеству. Мы бесконечно гордимся тем, что были  близко знакомы с этим неутомимым краеведом, удивительным, замечательным, достойным человеком, доброй души, неисчерпаемой энергии и чистой совести. Он вобрал в себя все бездны, все провалы и высоты, все достижения своего времени. Да, Николай Евстратов-из того поколения, которое навечно озарено немеркнущим светом великого подвига и великой жертвы за други своя.

МКУК «Центральная библиотека им. В.М. Шукшина»